Одной из самых досадных и запоминающихся неудач российских спортсменов на Олимпиаде в Ванкувере стала авария боба-четверки под управлением пилота Александра Зубкова.
По ходу первого заезда россияне уступали считаные доли секунды будущему олимпийскому чемпиону американцу Стивену Холкомбу и претендовали на победу. Увы, на одном из последних виражей боб перевернулся. А после финиша весь мир обошли телекадры: разгоняющий Филипп Егоров, завоевавший с Александром Зубковым "серебро" еще в Турине, от досады разбивает о лед свой шлем. Корреспондент "РГ" побеседовал с Филиппом, когда он приехал на несколько дней в родной Орел, чтобы унять эмоции и подготовиться к стартующему чемпионату России.
Российская газета: Филипп, российские болельщики вздрогнули, когда ваш боб перевернулся на трассе, прозванной "убийцей", и забыли о медалях, беспокоясь, живы ли наши спортсмены...
Филипп Егоров: Честно говоря, понял, что мы перевернулись, когда уже выходили из виража. К сожалению, у нас оборвался трос рулевого управления. Такое бывает крайне редко.
РГ: Ваша реакция после финиша красноречиво объясняет чувства, владевшие вами в тот момент. Шлем не раскололся?
Егоров: Конечно, была злость. Мы понимали, что могли "приехать на подиум". По времени шли, проигрывая всего две сотых доли секунды лидеру, и могли еще сократить. Внизу трассы наш боб показывал очень высокую скорость, происходил большой отыгрыш. К сожалению, не сложилось. Я не помню, что говорил после финиша. Да, швырнул шлем так, что он сломался. Все-таки готовился к Олимпиаде очень долго и могу сказать, что в Ванкувере абсолютно не реализовался. Все, что в себе заложил, - все эмоции, всю энергию - все не вышло.
РГ: Ваш экипаж отказался от участия в следующих заездах, хотя такая возможность была. Почему?
Егоров: Удар был очень сильным, и мы серьезно повредили крепежные элементы и основную ось боба. Между заездами на подготовку машины дается всего час. За это время устранить технические повреждения было невозможно.
РГ: Если не ошибаюсь, машина была совсем новой. Почему же она подвела?
Егоров: Да, австрийская машина, абсолютно новая по технологии. К сожалению, бывает, что и новая техника не выдерживает, так что винить некого. Автор машины был очень расстроен. И у всех у нас была пустота внутри. Но что делать - не плакать же. Слезами Олимпиаду не выиграешь.
РГ: Не страшно было выходить на старт после того, как на ней погиб грузинский спортсмен?
Егоров: Думаю, разговоры об опасности олимпийской трассы сильно преувеличены. Да, она сложная, и в этом заключается ее прелесть. Просто у кого-то на ней "пошло", а у кого-то нет. Мы выступали на этой трассе уже в третий раз, Зубков - в четвертый, так что она нам была знакома. На ней постоянно проходят крупные соревнования. Не думаю, что ее можно называть трассой-убийцей. На разных трассах мира ежегодно разбиваются спортсмены, но об этом, как правило, не говорят. Разве что проскакивают короткие сообщения на уровне местной прессы. А тут - Олимпиада, поэтому такой резонанс.
РГ: Ваша неудача, к сожалению, стала одной из многих, постигших российскую сборную в Ванкувере. Что послужило причиной неяркого выступления национальной команды на главном форуме четырехлетия?
Егоров: Происходит смена поколений. Если брать для сравнения прежние Олимпиады, то это были соревнования людей советской школы. Там выступали спортсмены, воспитывавшиеся во времена, когда были сильные тренерские кадры, когда была четко выстроена система "тренер - спортсмен". Ванкувер показал "больные" места - поколение СССР ушло, а поколение России еще не выросло и не окрепло. Видимо, играет роль большой отток тренерских кадров.
РГ: Многие винят чиновников в провале на Олимпиаде. Можно ли решить накопившиеся проблемы "рубкой голов"?
Егоров: Я уверен, что люди, которые как сидели в своих креслах по двадцать лет, так и будут в них сидеть. Поэтому менять надо не "голову", а всю структуру.
